«IdolesMag» (13/06/2012)
Элен… её всегда будут звать Элен, к счастью! Не отказываясь от того, что сделала в прошлом, сегодня Элен возвращается к нам более зрелой, но она сохранила свежесть и искренность, которые принесли ей успех. В январе этого года она вышла на сцену Олимпии. Недавно вышел DVD, запечатлевший её возвращение на сцену, а также новый альбом, состоящий из двенадцати новых песен и сборника лучших хитов. Поэтому мы встретились с Элен, чтобы она рассказала нам о своём возвращении и новых песнях. К некоторым из них, как и в 1997 году, она сама написала тексты и музыку. Во время этого интервью мы поговорим и о Николя и любимом Кри-Кри, а также о Большой Восьмёрке, падении североафриканских диктаторов и состоянии, до которого довёл человек нашу планету. Встреча с Элен — трогательной артисткой, далёкой от блёсток и фальши…
— Мы вновь увидели Вас в 2010 году рядом с Доротэ на сцене Берси. Именно это послужило толчком к Вашему возвращению на сцену или Вы решили это раньше?
— Я решила это раньше, но, наверное, это тоже помогло возобновить отношения с публикой. В тот вечер мы, на самом деле, вновь обрели друг друга… Так что потом я вновь выступила на сцене, в Олимпии, Folie’s Pigalle и Divan du Monde… Мне все они очень понравились!
— Почему выбор для Вашего грандиозного возвращения на сцену пал на Олимпию?
— Просто потому что мне предложили этот зал. На самом-то деле, я его не выбирала. Но мне показалось замечательным выступить в Олимпии, ведь это легендарный зал. Всегда лестно видеть на фасаде своё имя, написанное красными буквами. Это очень странно. И к тому же, я смогла спеть свои новые песни, к которым написала слова и музыку. Это действительно был прекрасный подарок.
— Как Вы выбирали песни, которые исполнили? Конечно, там были хиты и песни с последнего альбома…
— Вот-вот. И к тому же, просто были песни, которые мне хотелось спеть. Ведь именно так выбирают песни, которые поют, разве нет? (Смеётся). Также мы спросили поклонников, какие песни они хотят услышать, и соединили это всё.
— Я был удивлён, не услышав в Олимпии эти три песни: «Dans ses grands yeux verts», «Ce train qui s’en va» и «Que du vent»…
— На концерте в Folie’s Pigalle я добавила «Les grands yeux verts» и «Que du vent». Но что касается песни «Ce train qui s’en va», то это неудивительно, ведь я никогда не пела её на сцене.
— Вы боялись вновь выходить на сцену после стольких лет?
— О, да. И дело даже не в том, что прошло столько лет. Просто каждый раз, как я выхожу на сцену, я испытываю страх, сценическое волнение. Я очень подвержена страхам. Дело даже не в страхе, мне плохо от самого факта выхода на сцену.
— Даже так?
— О, да! Мне от этого плохо. Это ужасно. Грань между радостью от нахождения на сцене и страхом туда выходить очень тонкая. Я даже не знаю, стоит ли оно того. Иногда я думаю: «Стоит ли оно того, чтобы испытывать такой стресс?» Потом, конечно, думаешь, что да, но перед этим тебе хотелось бы поменять профессию, настолько это тяжко.
— Что Вы почувствовали, когда занавес поднялся в первый вечер?
— Я просто думала о том, что нужно выложиться на полную… чувствовала любовь людей, но так на каждом моём концерте. Любовь людей осязаема. Но мне было так страшно… (Смеётся). Потом, конечно, страх исчезает, но в первые минуты действительно очень страшно. Поклонники сказали мне: «Бояться незачем, не волнуйся, мы рядом!». Я ответила им: «Это мило…» Но всё-таки мне было очень страшно! (Смеётся).
«Грань между радостью от нахождения на сцене и страхом туда выходить очень тонкая. Я даже не знаю, стоит ли оно того»
— После двух концертов в Олимпии Вы выступили в «Folie’s Pigalle», а недавно в «Divan du Monde». Будут ли другие концерты? Или турне?
— Сейчас нет, но, может быть, в Китае в сентябре. Мы по-прежнему ждём ответа. С Китаем всегда сложновато! В общем, концерты, может быть, будут там, но что касается Франции — не знаю.
— Вы недавно выпустили новый альбом. Хочу сказать, что, в отличие от альбома 1997 года, этот новый альбом является мостиком между прежней, романтичной Элен и сегодняшней Элен, затрагивающей более серьёзные темы. Вы со мной согласны?
— Скажем так, различия, о которых Вы говорите, это различия в репертуаре. Я либо исполняю песни Жана-Люка Азуле, либо сочиняю тексты и музыку к собственным песням. Поэтому, конечно, разница между ними огромна. Это точно…
— Вы много пишете?
— Нет… Я не очень продуктивна! (Смеётся). Но я всё-таки пишу, но немного, нет… На самом деле, я могла бы писать больше… Возвращаясь к Вашему предыдущему вопросу, песни Жана-Люка Азуле — это песни для подростков, немного романтичные и с ноткой ностальгии. Я не совсем такая, ну, по крайней мере, то, что я пишу, абсолютно иное.
— Написанные Вами песни это песни с альбома «Tourner la page» 2003 года, который так и не увидел свет. Почему Вы не поместили все те песни на этот альбом? Место-то оставалось…
— Вообще, я хотела бы выпустить свой альбом-концепт отдельно. Но вот никто не хочет этого делать. На данный момент мне это не удалось, но я не теряю надежды выпустить его по-настоящему. Этот альбом я написала давно, и для он, на самом деле, образует единое целое. Здесь же он был разбит на части, его перемешали с другими песнями, из-за этого ушла часть его очарования. А также и часть его смысла… Но что поделать, у меня не было выбора. Мы не всегда делаем то, что нам хочется…
«Человеку удалось изменить погоду, абсолютно наплевав на нашу планету, как будто она вечная»
— Не буду говорить, что Вы ангажированная певица, но всё-таки… Я бы как раз хотел вернуться к двум Вашим новым песням, «Les rois d’aujourd’hui» и «La Terre ne comprend plus». Можете ли Вы рассказать мне побольше об этих песнях?
— Песню «Les rois d’aujourd’hui» я написала в то время, когда саммит Большой Восьмёрки проходил в провинции Альберта в Канаде. В этой песне говорится о сильных мира сего, которые живут на другой планете и совершенно отрезаны от обычных людей вроде нас. Поэтому у нас не может быть одинакового взгляда на вещи. Они живут в другом мире. Я не представляю, как можно связать нашу жизнь с их. Я думаю, что из-за того, что они нами пользуются, придётся объяснить им, что нас больше, и что в какой-то момент мы обязательно победим. Эта песня почти пророческая, потому что некоторое время спустя свергли всех североафриканских диктаторов. Поэтому, когда я пою, что нужно будет «всех их отправить в изгнание», то речь идёт примерно об этом…
— А «La Terre ne comprend plus»?…
— Я не буду всё расписывать в деталях, достаточно посмотреть вокруг себя. Достаточно посмотреть, как человеку удалось изменить погоду, абсолютно наплевав на нашу планету, как будто она вечная. И из-за того, что человек изменяет планету, происходит вот что. В какой-то момент, если мы не уследим, земля больше не будет давать плоды. Надеюсь, она будет самой сильной. Но, думаю, это спровоцирует и исчезновение человечества… Если мы уничтожим землю, мы не сможем больше жить за счёт её ресурсов. Если не будет пчёл, не будет больше никакой цивилизации… Мы не придём ни к чему хорошему из-за всего того, что производим, и что убивает пчёл, кроме всего прочего, потому что это лишь один пример…
— На этом альбоме есть также ещё одна очень красивая песня, одна из самых красивых в Вашем репертуаре, как по мне — «La lune»…
— Она и моя любимая тоже… (Улыбается). И любимая песня многих людей. В этой песне говорится о том, что иногда хорошо посмотреть на вещи со стороны, уделить время обдумыванию того, что с нами произошло, что не нужно всегда спешить, и что иногда полезно остановиться и поразмышлять.
«Иногда хорошо посмотреть на вещи со стороны, уделить время обдумыванию того, что с нами произошло…»
— Когда Вы её написали? Когда были суперпопулярны, сразу после или чуть позже?
— Нет, в то время…
— В буклете нового альбома, содержащего сборник лучших песен на втором CD, есть очень красивые фотографии. Моё внимание особенно привлекла одна: на ней Вы со школьной фисгармонией фирмы Kasriel, хотя мы скорее привыкли видеть Вас с гитарой…
— [Элен кажется удивлённой вопросом] О какой фотографии Вы говорите?
— О первой в буклете.
— А, да! Ну, я буду совершенно честной с Вами: просто она была там, и мы с ней играли! (Смеётся).
— Значит, это не Ваша вещь, не нужно усматривать там особое послание.
— Нет, абсолютно! Действительно, меня больше привыкли видеть с гитарой… (Смеётся). И знаете, гитара — это действительно моё, ничего другого.
— В каком возрасте Вы начали писать песни?
— С детства. Когда мне было четырнадцать лет, я уже писала песни вместе с подругой. Это не ново, я всегда писала песни. На самом деле, мне это доставляет удовольствие. Это занятие доставляет мне удовольствие. Как только я произвела песню на свет, я чувствую себя лучше. Поэтому я пишу их. Ну, и если у меня есть счастливая возможность спеть их, если мне повезло, и какая-то из них становится успешной, это приятно, но на самом деле, именно её написание доставляет мне наибольшее удовольствие, написать её и произвести её на свет.
— Вы начали с написания текстов или музыки?
— Это связано. Я всегда пишу тексты и музыку одновременно.
— Вы говорите, что пишете с тех пор, как были подростком. Почему же во времена «Элен и ребят» Вы не предлагали некоторые из своих собственных песен?
— Потому что продюсером была не я. Продюсер всегда прав. (Смеётся). Он вкладывает деньги, он и решает. Вот. Всё вот так просто. Поэтому я не могла ничего решать. Конечно, если бы я могла решать, я бы очень хотела выпустить некоторые свои песни, но я не могла. Наверное, я была недостаточно сильной… (Улыбается) Наверное, я не очень хорошо умею отстаивать свои права! (Смеётся). Ну что ж, так получается.
«Я всегда писала песни. Это занятие доставляет мне удовольствие»
— Были ли у Вас кумиры, когда Вы были подростком?
— Я никогда не была на самом деле чьей-то огромной фанаткой, но есть люди, которые мне очень нравились. Когда я была ребёнком, мне очень нравился Клод Франсуа. Мне всегда нравился Джонни Халлидей. Мне нравился Лени Эскюдеро, нравился Жак Брель. Жорж Брассенс, конечно же. Эти певцы мне очень нравились, и я их слушала. Ещё Дик Аннегарн. Как видите, я слушала песни совсем не своего возраста и своего времени. Я отличалась от других. Лени Эскюдеро я слушала постоянно долгое время… Также мне очень нравился Тьефен.
— Забавное несоответствие с певцами, популярными в те годы, и теми, кого Вы слушали.
— С другой стороны, то были 80-е годы. Музыка была так себе… (Смеётся).
— Вы начали свою карьеру в кино, снявшись в фильме «Чёрный баран». Вы играли вместе с Жаком Дютроном и Брижит Фоссей. Какие воспоминания храните Вы о съёмках?
— Милейшая съёмочная группа. Все были действительно милы со мной. Дютрон был очарователен. С другой стороны, мне было двенадцать лет, так что все обо мне заботились. Я была маленькой любимицей съёмочной группы. Мне это казалось безумно приятным. Я храню об этом прекрасные воспоминания.
— После полученного опыта Вы собирались посвятить жизнь в большей степени фильмам, чем пению?
— Я ничему не собиралась себя посвящать. Я оказалась в этом фильме случайно. А несколько лет спустя также случайно оказалась в певческой среде. Я никогда ни о чём не просила, я никогда ничего для этого не делала. Просто когда мне это предложили, то потом я работала уже потому, что согласилась. Как только ты принимаешь решение, нужно выкладываться. Но вообще, я абсолютно не собиралась посвящать себя пению и кино.
— Это вовсе не было детской мечтой?
— Абсолютно нет. Моя детская мечта была той же самой, то есть, иметь ферму с животными и жить на лоне природы. В детстве я мечтала скорее об этом. А ещё путешествия, я мечтала путешествовать.
— Сегодня Вы осуществляете эту детскую мечту…
— Да, конечно. Это позволило мне очень много путешествовать. Я бы даже сделала путешествия своей профессией, настолько я это обожаю… (Смеётся).
— Правда?
— О да, я это обожаю. Но в то же время сцена — тоже особый момент.
— Это две разные вещи, но в каком-то смысле они дополняют друг друга.
— Да. И потом, мы живём только один раз, поэтому нужно всё попробовать!
— Я не могу на некоторое время не затронуть тему «Элен и ребят». Сериал и его продолжения отмечают в этом году 20 лет. Чем Вы объясните такое потрясающее долголетие?
— Я не знаю, как это объяснить. Не знаю, что Вам сказать… Зрители остаются верны нам. Этот вопрос нужно, скорее, задать им. Ведь смотрят сериал зрители. Именно благодаря их преданности и любви мы вместе с вами 20 лет. Именно люди решают, хотят ли они вас видеть или нет. Если люди не хотят вас видеть, вы не сможете долго себя навязывать.
— Сериал много критиковали. Вас в то время задевала эта критика?
— Нет-нет, меня никогда не задевала критика, потому что я переживала нечто необыкновенное, потому что мы веселились, и нам было хорошо. Переживать это для нас было потрясающе. Да и вообще, тот, кто критиковал, не был обязан смотреть. И к тому же, это было его собственное мнение. Если кто-то писал, что мы никуда не годимся, это оставалось его собственным мнением. Всё-таки нас смотрело 6 миллионов человек каждый вечер! На его журналистское мнение мне было как-то плевать, в общем-то! (Смеётся). Так что меня это никогда не обижало.
— Будучи далёкой от фальши и блёсток, как Вы пережили эту безумную авантюру?
— Я была внутри неё и работала без перерыва, поэтому я не особенно отдавала себе в этом отчёт. На самом деле, я сосредоточилась на работе. Я никогда не была человеком, который много развлекается, так что с другой стороны меня это не беспокоило… Я смирилась с этим, вот и всё. Без этого я не пережила бы все эти невероятные вещи. Так что в итоге ты приспосабливаешься. В жизни ничто не даётся просто так. Так уж оно есть, без этого никак.
«Если бы я могла решать, я хотела бы выпустить некоторые свои песни, но не смогла. Мы не всегда делаем то, что нам хочется…»
— Не было ли немного трудно в какой-то момент защищать свою личную жизнь?
— Нет, мне всегда это удавалось. Были более или менее трудные моменты. Но по сравнению с той радостью, какую мне доставляло то, что я переживала, трудные моменты казались мне легче. Всё нормально, в общем-то! К счастью, у меня были и трудные моменты, потому что не бывает так, что всё только прекрасно. Как бы то ни было, во любом случае действительно всегда есть как положительная, так и отрицательная сторона. От этого никуда не деться. Но положительная сторона была такой хорошей, что отрицательная быстро забывалась.
— В 2000 году мы вновь увидели Вас в роли, слегка противоположной роли Элен Жирар, в фильме «Exit» Оливье Мегатона.
— Меня там не увидели… Я это сделала только ради того, чтобы доставить удовольствие Мегатону и произнести его фразу, которая нас очень посмешила. Но это всё.
— Не было ли с Вашей стороны желания порвать со своим привычным образом?
— Нет. Это было простое дружеское внимание между нами. Я абсолютно ни с чем не хотела порвать. Впрочем, я не слишком много об этом рассказывала, и надо сказать, что моё участие в фильме прошло, в общем-то, незамеченным. Знаете, у меня нет никаких проблем с моим образом, поэтому у меня никогда не было желания порвать с ним.
— Сегодня мы вновь видим Вас с Николя, Бенедикт, Жозе, Кристианом… в «Тайнах любви». Атмосфера такая же? У Вас прежнее взаимопонимание?
— О, да, как раньше. Знаете, мы как семья. Мы не виделись какое-то время, но встречаемся с радостью. Мы отлично знаем друг друга, поэтому здорово веселимся, даже очень здорово. Как вместе с девочками, так и вместе с мальчиками. Атмосфера действительно приятная!
— Прежде, чем мы расстанемся, я хотел бы немного поговорить о передаче «Форт Боярд». Мы увидим Вас в форте этим летом вместе с Патриком Пюидеба и Винсентом МакДумом.
— Да!!
— Не рассказывая о результатах игры…
— О, нет, об этом я ничего не скажу! Ну… я рассказала своим близким, но Вам я не имею права об этом рассказывать! (Смеётся)
«У меня нет никаких проблем с моим образом, поэтому мне никогда не хотелось порвать с ним!»
— Вам это доставило удовольствие?
— Да. Если уж быть совсем честной, я сначала не испытывала особого воодушевления. Я совершенно не имела представления об игре, никогда не видела её по телевизору. Это мои племянники и племянницы доставали меня, чтобы я приняла в ней участие. Я им сказала, что они хотят этого, чтобы потом издеваться надо мной… Они мне ответили, что нет, но я-то прекрасно знала, что поэтому… (Смеётся). Так что я приняла в ней участие ради них. И я по-настоящему отправилась на поиски приключений, потому что никогда не видела передачу. Мне рассказывали о тюрьме, о зверях и всяком таком… Но в конечном счёте, всё прошло хорошо. Меня спросили, готова ли я ещё раз принять участие, если что, и я сказала «да», потому что, если честно, я здорово провела время. Из нас получилась хорошая команда, мы хорошо повеселились. И к тому же, поскольку мы играли за ассоциацию, мне показалась хорошей концепция передачи. Я бы с удовольствием ещё раз приняла в ней участие.
— И наконец, только что Вы сказали мне, что хотели бы выпустить Ваш альбом 2003 года целиком…
— Да, мне действительно очень хочется, чтобы этот концептуальный альбом увидел свет сам по себе, как я хотела изначально.
— … но Вы уже приступили к сочинению новых песен?
— О, да, конечно. Я пишу… Но знаете, я делаю это прежде всего для себя. Может быть, в итоге я ничего не сделаю с этими песнями, но в любом случае, их сочинение оставляет мне удовольствие. Поэтому я не буду лишать себя этого занятия… Если они смогут потом получить жизнь, ещё лучше. Но если они не получат жизнь, я не буду страдать из-за этого.
— Будет жалко, если Вы оставите их при себе…
— Ну, раз Вы так говорите!… (Прыскает со смеха). Посмотрим, как всё получится…
Интервью взято IdolesMag 13 июня 2012 года.
